Спочатку были лишь зори. Звезд было так
много, они были настолько везде, что зори были всем. Я еще не знал, что такое
небо, потому то, как были зори, было полукруглым. Еще не существовало далеко и
близко, но одна заря была более ясна и большая. Воздух был ничем. Был лишь
запах, и пахнуть могли лишь зори, потому что больше ничего не было. Поэтому
зори пахли морозом, присутствием далекой воды, в течение леса, белостью снега и
черными изгибами сада, белыми тенями на белой оледенелой дороге, маленькими
островками обнаженных камней, заплатами затвердевшей желтой глины и ослабленной
травы, кучей ореховых листьев из-под снега, следами на тропинке и далекими
псовыми голосами. Потом добавились старые доски, стон мороза, невидимое дыхание
скота, звонкое скрипение дверей. Тогда стало тепло и мягко. Но темно, потому
что зори остались лишь в прямоугольнике окна. Через стекло, завитражоване
морозом, звезды пахли уже иначе - сеном, щепотками калины, медом, шерстью,
елочным галуззям, яблоками, буковими дровами, перегретыми
изразцами, замедленными голосами... Таким был мир, когда у меня появилась
способность его помнить. Таким является мое самое первое воспоминание, первое
воспоминание, которое не только фиксирует определяющее состояние мира, но и
является признаком осознанного присутствия в существовании времени, в
продолжении.
Это воспоминание podarunok.txt
несколько лет, когда приближался Сочельник. Когда дидо
уже стелил сено на стол, бабка готовила тройной подсвечник, папа заправлял
кутью, а я вышел на улицу по дрова, чтоб не погас живой огонь. На улице было
темно, холодно и тихо. А потому было пусто. I как раз тогда появилась первая
звезда. Своим запахом она наполнила все вокруг существованием. Тогда я осознал,
что это уже когда-то было. Рождество уже было.
Вот эти три вещи -
детство, зима и вечное возвращение - есть, кажется, определяющими в нашей
мистерии Рождества.
Дитинство,
потому что после того, как Бог, который не имеет ни начало, ни конец, позволив
себе родиться в человеческом воплощении, он уже не может быть таким, как перед
тем. Он стал другим. I он, будучи Творцом, осмелился отдать себя под опеку тех,
кого создал. Господь сам нуждался в нашей заботливости, милосердии и любви.
Чудо Христа не было вселением Божьего духа в тело пророка. Просто тот же Бог
сумел прожить по-человечески.
Зима, потому что лишь
тот, кто никогда не выезжал в это время из большого модерного города, может
сомневаться, что не это время года является началом мира. Ведь мир начинался с
единства огня и воды. I из солнца, месяца и звезд, которые зажгли воду. Мир
начался из скованности и сначала он был очень лаконичным.
I вечное возвращение.
Потому что один раз - ни разу. Эта мистерия начала мира, чудо Божьего рождения
досказывает, что миры появляются с каждым рождением, что в каждом рождении
присутствует зъява Бога.
I именно потому, что
мы ответственны за Бога, за мир, за солнце и за зори, чтоб все длилось в
повторении снова и снова, мы действуем на Рождество так, как есть в наших силах
- своими руками делаем все для того, чтоб мир не остановился.
У день
перед святым вечером, когда еще длится пост и целый день вообще ничего не
естся, чинится все, что нужно к тайной ужину: моется боб, фасолю,
сушеници, сливки, пшеницу, картошку, притворяется хлеб, мочится
рыба, делаются голубцы, борщ, из этого берется по ложке, чтобы спечь книшик
и переховати его к Юрию, хозяин рано делает живую ватру,
из нее раскладывается огонь в печи, хозяйки пекут, готовят водку с медом,
калиной, гвоздиками, цинамоном и перцем, целый день
ничего не пьется, не пробуется, не курится, нельзя не с кем ссориться, нельзя
рубить дрова, к ужину застелюють стол отавой,
перевязывается воличкой ножницы, выносится из дома иглы, дыры в скамьях
затыкается отавой, на стол заключается хлеб в два ряды, калачи и соль, как
хорошо смеркнеться, выходится из дома, стреляется из
пистолета, что время на ужин, переодеваются во все чистое, обкуривается трижды
дом ладаном, к столу кладется первое кушанье - боб, тогда кладется рыбу,
пироги, голубцы, сливки, кутью, картофель с маслом и чесноком, вар, горох,
сливки из фасолею, пироги с маком, из каждого кушанья набирается немного,
солится и несется скоту, а пчелам - воды с медом, вокруг дома разбрасывается
мак, а в доме должен быть тихо, лишь хозяйка светит свечи и собирает в миску
девять кушаний, чтобы потому с хозяином выйти на
улицу и приглашать к себе на святой ужин градивникив, чернокнижников, мольфарив,
планетникив, лесных волков, медведей, лысел, бурю,
возвращается к дому, обходится со свечой по солнцу трижды стол, дерутся поклоны
и молится с благодарностью, что дожилося до этого дня,
снаряжается миска кушаний для душ умерших, сидаеться
к ужину, хозяин бросает кутью к потолку, пробуется кутья, поздравляется вся
семья, берется к ужину, обращаясь друг к другу, по ужины молится и можно идти с
кушаньями к ближайшим соседям.
А уже на второй день,
после рождественской Службы Божьей, собираются колядовщики, перебиранци
и идут с колядой от дома к дому, потому что сын Божий родился.
